Барух Шалом Алеви Ашлаг (Рабаш)

Что такое серьезность в духовной работе

Статья 25, 1987

Наши мудрецы сказали: «Молиться можно только лишь со всей серьезностью»¹.

А объяснение Раши: «Серьезность означает смирение»². И еще оттуда же: «Учили мудрецы: «Нельзя молиться ни из уныния, … и ни из легкомыслия»»³. И объяснение Раши: «Легкомыслие означает замену серьезности».

И следует понять, что когда он [то есть Талмуд] говорит: «Только лишь со всей серьезностью», имеется в виду, что если у него нет серьезности, не следует молиться. А затем сказано: «Нельзя молиться … и ни из легкомыслия»³.
Это означает, что если там нет легкомыслия, уже можно молиться, и не нужно [доходить] до того, что у него будет серьезность.

Однако отсюда выходит, что если у него нет легкомыслия, у него есть серьезность. И также наоборот: что если у него нет серьезности, у него уже есть легкомыслие. Другими словами, нет ничего посередине между серьезностью и легкомыслием. И поэтому нет никакого противоречия между этими высказываниями. Однако следует понять, как это может быть, чтобы не было промежуточного свойства между серьезностью и легкомыслием.

И главным образом надо понять, что такое молитва, о которой они сказали: «Молиться можно только лишь» согласно условиям, названным мудрецами. Иными словами, что такое молитва, в которой обязаны соблюдаться эти условия, а иначе нельзя молиться?

Наши мудрецы сказали: ««Чтобы любить Творца, Всесильного вашего, и работать для Него всем сердцем вашим»⁴, – что это за работа, которая в сердце? Следует сказать, что это молитва»⁵.

И нужно понять, почему молитва называется «работой в сердце» больше, чем все остальные заповеди Торы. Разве изучение Торы не такая большая работа, как молитва?

И еще следует спросить, почему именно молитва называется «работой в сердце». И нельзя сказать, что только молитва относится к сердцу, а Тора – нет. Ведь и Тора тоже относится к сердцу, как сказал рабби Ибн Эзра (приведено в Предисловии к книге «Паним масбирот у-меирот»), «И знай, что Тора была дана лишь только мудрецам [букв.: «людям сердца»]»⁶. В таком случае следует понять:

1. Почему молитва называется «работой» более всех остальных заповедей;

2. Почему молитва называется именно работой сердца, а не работой в разуме. И о молитве, являющейся работой в сердце, мудрецы сказали нам: «Молиться можно только лишь со всей серьезностью», – что означает, что именно благодаря этому его молитва будет в порядке. В таком случае, следует понять, что такое «серьезность».

И чтобы понять вышесказанное, нужно сначала повторить известные вещи по поводу цели творения. Хотя это и понятно, но стоит повторить, чтобы помнить о цели, ведь это является [верным] способом не упустить цель. По поводу цели творения стоит говорить только о двух предметах:

1. О Творце, который является дающим;

2. О творениях, получающих высшее благо.

Ведь цель творения – то есть «Его желания нести добро Своим созданиям» – создать творения, которые получат то, что Он хочет дать им. То есть они получат наслаждение, которое Он хочет дать им. Ибо в этом значение слов: «нести добро». Ведь невозможно сказать, что кто-то получает нечто доброе и не наслаждается. Другими словами, если он не наслаждается от этого, почему же оно называется хорошим?

Однако мы видим, что человек наслаждается только от того, к чему он страстно стремится. И поэтому Он создал в творениях желание страстно стремиться получать наслаждения. И это называется «желание получать ради собственной выгоды». А в высших мирах желание получать ради собственной выгоды называется «малхут». А также это свойство называется «авиютом» [эгоизмом, букв.: «грубостью»], ведь желание получать для себя было отвергнуто, и этим кли нельзя пользоваться без исправлений.

Однако тут на желание получать произошло исправление, чтобы не пользоваться им так, как оно было создано от начала своего сотворения, то есть в первоначальном корне, когда оно родилось, – из-за различия по форме между ним и Творцом, ведь Творец – дающий, а творения будут получающими.

И чтобы было подобие по форме, то есть чтобы и получающий тоже считался дающим, а иначе, если не будет подобия по форме, это приведет к тому, что во время получения блага и наслаждения творения будут чувствовать неприятное ощущение, называемое «стыдом». И чтобы избавить творения от этого стыда, произошло исправление, называемое «получением ради отдачи». Иными словами, хоть он и получает в кли, называемом «устремлением».

То есть невозможно наслаждаться благом, если он не стремится получить это благо. Исправление же в том, что он должен построить намерение на это действие. Другими словами, он должен смотреть: несмотря на то что желание получить это в полной силе, если он не может построить намерение ради доставления наслаждения своему Создателю, он отказывается от этого наслаждения, хоть и очень стремится к нему.

И причина его отказа должна быть только в том, что он желает слияния с Творцом, называемого «подобием по форме», как сказали наши мудрецы: «Как он милосерден, так же и ты будь милосерден»⁷. И от этого исправления у нас происходит сокращение и скрытие. Другими словами, до того, как у нижних есть это намерение, чтобы они могли отказываться от самых больших наслаждений, если не могут настроиться «ради отдачи», в мире пребывает тьма.

Иными словами, Творец скрыт от творений, так что они не чувствуют Его. И следует верить выше знания, что у Него есть связь с творениями, которых Он создал, чтобы дать им благо и наслаждение. Тогда как то, что открыто нашему взору до того, как человек может построить намерение ради отдачи, находится под властью тьмы, и ничего духовное не светит, и в этот момент не раскрывается цель творения, то есть нести добро Своим созданиям, ибо в этот момент они видят только страдания и боль, и не видят управление Доброго, Несущего добро. И нам нужно только верить, что то, что цель творения – нести добро Своим созданиям, есть непреложная истина. А то, что мы этого не видим, происходит благодаря исправлению, [сделанному] для нас, которое называется «сокращением и скрытием лика».

И это как говорит [Бааль Сулам]: «И вот ты находишь, как эта душа, являющаяся светом жизни, облаченным в тело, рождается как сущее от сущего… и, проходя через четыре мира АБЕА, она так же всё больше удаляется от света лика Творца, пока не доходит до предназначенного ей кли, называемого «телом». … И хотя свет в ней тоже очень уменьшился, до такой степени, что нельзя узнать корня, из которого она исходит…»⁸

И это приводит нас к тому, что у нас есть работа в вере, поскольку по нашей душе уже нельзя узнать, что она исходит от Творца, но требуется особая работа, чтобы верить в Творца, что Он управляет всеми творениями. Согласно этому у нас выходит, что вся тяжесть, которую мы ощущаем в работе на отдачу, не связана с тем, что нам тяжело работать без компенсации в силу нашей природы, называемой «желание получать», а тут действует совершенно другая вещь. Ведь согласно правилу, сформулированному моим отцом и учителем, в нашей природе заложен принцип, что любой нижний желает принизить себя перед высшим, который для него важнее всего. И у простого человека есть наслаждение, когда он служит важному лицу, как объясняют мудрецы (трактат Кидушин, 7:1): «Что касается важного человека, дала она, и сказал он: «Вот эта посвящена» – поскольку его получение с тем, чтобы насладить дающую ему, считается настоящей отдачей и подарком ей»⁹.

И причина этого в том, что от природы есть наслаждение в том, что человек дарит и дает важному лицу. И отсюда возникает вопрос, почему нам так тяжело исполнять Тору и заповеди ради отдачи. А ответ, как сказано выше, что из-за исправления хлеба стыда произошло исправление, называемое «сокращением», «скрытием» и «тьмой», – что до тех пор, пока творения находятся под властью получения для себя, они настолько удалены от своего корня, что невозможно узнать источник, из которого они исходят, как сказано выше.

И нам дана работа в вере выше знания, то есть несмотря на то, что мы не видим и не чувствуем ничего духовного, мы должны совершать всю работу выше знания, и это вызывает у нас тяжесть в работе на отдачу. И из сказанного следует, что когда мы хотим идти в работе по пути истины, мы должны просить Творца, чтобы Он дал нам силу веры.

И как сказано (в молитве рабби Элимелеха, называемой «Молитва, предваряющая молитву»): «И установи веру Свою в сердце нашем навсегда без перерыва». То есть, когда Творец даст нам силу веры, чтобы мы почувствовали, что служим Царю царей, наше тело, без сомнения, отменится «как свеча перед факелом».

Однако поскольку от природы мы родились такими, что у нас есть разумение и знание, являющееся нашим руководителем, то есть наставником на нашем пути, и оно говорит нам, что́ нам хорошо и что́ плохо, на всё, что оно не понимает своим разумом, оно говорит нам, что это нехорошо для нас.

В таком случае, когда нам дается работа в вере выше знания, приходит наше знание и дает нам понять, что идти этим путем не стоит. И оно приходит с аргументом: «Неужели же Творец дал нам разум просто так? Нет сомнения, что всё, что Он создал, создано нам во благо», – то есть чтобы мы радовались от этого. И оно приводит нам доказательство из Писания: «Хвалят человека по мере разума его»¹⁰.

И вдруг человек заявляет телу: «Это верно, что до сих пор ты был моим наставником в пути. И я никогда не делал ничего против знания, то есть того, что ты приказывал мне делать. Однако, начиная с этого момента, знай, что что бы ты ни говорил мне делать, я не буду слушаться тебя. А [я буду делать] только то, что я услышал из книг и от мудрецов. Я принимаю на себя бремя небесного правления выше знания, и я желаю служить Творцу, как положено перед великим Царем, и, начиная с этого момента, я не желаю ни в чем заботиться о тебе, а все мои мысли будут только о Твоем, Творец, благе».

И отсюда следует, что у человека нет недостатка ни в чем, чтобы получить возможность прийти к истине, кроме свойства веры выше знания. И на этом тело настаивает со всей силой и противится этому, и отсюда получается, что мы не продвигаемся в работе Творца. И это называется «серьезностью» [букв.: «тяжестью головы»], где «головой» называется свойство знания в человеке. А если человек идет согласно тому, как говорит ему знание, это называется «легкомыслием» [букв. «легкостью знания»], то есть что знанию это легко выдержать, – когда человек будет делать действия, к которым побуждает его знание.

Тогда как если человек хочет идти выше знания, это называется «тяжестью головы» [то есть серьезностью]. Это означает, что знанию, то есть «голове», тяжело терпеть, когда человек хочет идти против знания, и это для него [тяжкое] бремя и груз. И это называется «серьезностью».

И отсюда следует объяснить слова: «Молиться можно только лишь со всей серьезностью»¹¹. Другими словами, наши мудрецы советуют нам, зачем человеку нужно молиться. Они говорят нам: «Только лишь со всей серьезностью». Иными словами, прежде, чем молиться, человек должен посмотреть, чего ему недостает, так что об этом недостатке 'хисароне' он молится, чтобы Творец наполнил его ему.

Поэтому стоит, чтобы до этого человек проверил себя, может ли он принять на себя идти верой выше знания, что и называется «серьезностью». И только тогда пусть приступает к молитве, чтобы Творец установил веру в его сердце. Потому что если будет вера выше знания, у него уже есть всё, как сказано выше, что маленький отменяет себя перед большим.

И это как объяснил Раши, что серьезность – это смирение. А что такое смирение? Это когда человек смиряет себя перед больши́м и слушает мнение большого. То есть если маленький ребенок что-то говорит взрослому человеку, и взрослый видит, что то, что говорит ему ребенок, согласуется с логикой, взрослый, конечно, послушается его. Но это не значит, что взрослый смиряет себя перед маленьким.

А что же называется смирением? Если человек приходит и просит совета большого человека, что ему делать, а большой говорит, что надо делать так-то и так-то, а человек видит, что это просто противоречит здравому смыслу. И если он спросит кого-нибудь, стоит ли слушаться того, что сказал ему большой человек, тот, конечно же, скажет ему, что это противоречит логике, и тебе нельзя слушаться его. И, тем не менее, этот человек смиряет себя, то есть он смиряет свое мнение и также мнение всех людей в мире, которые не согласны с мнением большого человека, и слушается его. Это называется смирением – когда он слушается большого человека выше знания.

И это очень тяжело сделать, и это называется «тяжело исполнить это дело»¹². А также это называется «тяжел на уста и тяжел на язык я»¹³, как сказано о Моше, учителе нашем. Ведь Моше называется «верным пастырем», поскольку свойство Моше называется «вера». А в вере нет «уст и языка», поскольку «уста и язык» означает, что он объясняет эти вещи с помощью разума и знания. А свойство Моше – это свойство веры выше знания.

И отсюда мы сможем понять, почему Раши объясняет, что «легкомыслие» означает замену «серьезности». Почему он не объясняет напрямую, а употребляет выражение «замена серьезности»? Это потому что он хочет объяснить нам, чтобы нам было яснее, что такое «серьезность» – что это вера выше знания. Поэтому он говорит нам о легкомыслии, которое является противоположностью свойству веры выше знания.

Другими словами, чтобы объяснить нам, что между ними нет промежуточного свойства. А есть вера выше знания, называемая «серьезностью», и вера «внутри знания», называемая «легкомыслием» [букв.: «легкостью головы»], поскольку в том, что согласуется с разумом и знанием, голове легко согласиться, чтобы человек исполнял эти действия, опирающиеся на основу, которую понимает внешний разум.

Тогда как если человеку говорят, чтобы он делал действия, противоречащие разуму и знанию, это – серьезность [букв.: «тяжесть головы»]. То есть это тяжесть бремени, которое разум должен вынести. Поэтому, когда человеку говорят, чтобы он принял на себя бремя небесного правления «как бык под ярмом и осел под поклажей»¹⁴, он сопротивляется.

И отсюда поймем, почему мишна¹⁵ говорит: «Молиться можно только лишь со всей серьезностью»¹⁶. Это означает, что если у него нет серьезности, он не должен молиться. А гмара¹⁷ говорит: «Нельзя молиться … из легкомыслия».

И мы спросили, что отсюда получается, что если у него нет легкомыслия, даже если у него нет серьезности, он уже может молиться. Получается, что тут нет промежуточной станции. И согласно сказанному выше, и в самом деле нет промежуточной станции, а или у него есть вера выше знания, называемая серьезностью, или у него есть вера внутри знания, называемая легкомыслием [«легкостью головы»] из-за того, что голове легко понять и согласиться, если разум заставляет его думать, что ему необходимо делать эти действия.

Но посередине нет ничего. Поэтому, нет сомнения, что тот, кто хочет молиться Творцу, у него, конечно, есть вера, а иначе он не молился бы. Однако:

1. Или он молится на основе веры внутри знания, называемой легкомыслием, как объясняет Раши, что у него нет смирения.

2. Или он молится серьезно, когда у него есть смирение. То есть он смиряет свое мнение и не смотрит на него, как будто оно ничего не стоит, а вся его основа построена на вере выше знания.

А теперь мы сможем понять вопрос, который мы задали: почему молитва называется работой? И мало этого, она еще называется работой в сердце. Известно, что работой называется, если человек должен сделать что-то, и тело не наслаждается этим действием. Это называется работой. И поэтому человек не способен работать без вознаграждения. Тогда как если человек наслаждается от работы, это не считается усилием.

То есть действие, которое человек совершает, для того, кто не наслаждается от его совершения, называется усилием. А для другого, который действительно наслаждается от совершаемого им действия, для него это не считается усилием и работой. И как бы то ни было, он не должен получать за нее никакого вознаграждения, поскольку человек не в состоянии делать действие без наслаждения. И поэтому, когда он все же делает действие, не наслаждаясь от него, почему в этом случае он всё же делает это действие?

Ответ, что он ожидает, что от того усилия, которое он прилагает сейчас, он будет наслаждаться потом, то есть что он получит вознаграждение за свою работу и насладится. Получается, что когда человек делает какое-либо действие, не получая наслаждения, откуда он получает силы для работы? Однако мы должны сказать, что он смотрит на компенсацию. И от этого он получает энергию для работы.

К примеру, скажем, если Любавичский ребе приезжает в аэропорт, и у него есть какой-то багаж, и он дает его носильщику, носильщик, конечно, работает и берет этот багаж, чтобы отнести его в такси. А потом он потребует компенсацию за свою работу. И это из-за того, что он не знает важности ребе. Тогда как, если ребе даст свой багаж одному из своих хасидов, и он захочет заплатить ему за его работу, хасид, конечно, не захочет принять это. Поскольку ведь он уже получил наслаждение во время самой работы. Ведь для него будет огромной ценностью то, что он служил ребе.

И как мы объяснили, молитва должна быть в серьезности. То есть когда человек сам чувствует, что нет веры выше знания. То есть, что знание не обязывает его работать на отдачу. И человек понимает, то главная цель должна быть – «удостоиться слияния с Творцом». А поскольку знание сопротивляется этому, и он должен идти против знания, это очень большая работа.

Ведь он просит у Творца, чтоб Он дал ему то, чему противятся все его органы. Получается, что в каждой молитве, которую он возносит к Творцу, у него есть особенная работа. Поэтому молитвой называется работа в сердце. То есть что он хочет идти против знания и разума, которые говорят ему прямо противоположное.

И поэтому это не называется работой разума, потому что работой разума называется, когда человек прилагает усилие, чтобы понять что-либо своим разумом и знанием. Тогда как тут он не желает понять знанием, что нужно служить Творцу в свойстве «знание», а он хочет служить Творцу именно в вере выше знания. И поэтому эта молитва называется работой в сердце.

И согласно этому следует объяснить, [что значит:] «нельзя молиться». Ведь молитва – это потребность 'хисарон', когда человеку не хватает чего-либо, и он не может самостоятельно достичь желаемого, он просит у других, чтобы они помогли ему. И поэтому, когда человек собирается молиться Творцу, чтобы Он помог ему, он должен сначала увидеть, чего ему на самом деле не хватает. Другими словами, если ему дадут желаемое, он уже совершенный человек, и нет у него ни в чем недостатка.

И это можно сказать именно о свойстве веры, потому что когда человек удостаивается постоянной веры выше знания, он уже удостоился всего. Поэтому сказали [мудрецы]: «Молиться нужно только о недостатке серьезности». То есть чтобы Творец дал ему свет веры.