««Внимайте, небеса»¹ – рабби Иеуда открыл [речь]: «Отворила я возлюбленному моему»², … «голос возлюбленного моего стучится»³»⁴. И он говорит: ««Голос возлюбленного моего стучится»³ – это Моше, который укорял Исраэль в ряде споров и ряде раздоров. Как сказано: «Вот слова…»⁵, «непокорны были вы…»⁶, «и у Хорева сердили вы [Творца]»⁷. И потому сказано: «Стучится»»⁴. «Но вместе с тем, когда Моше упрекал Исраэль, все слова его были [сказаны] с любовью, как сказано: «Ведь народ святой ты у Творца, Всесильного твоего, и тебя избрал Творец, Всесильный твой, быть Ему народом»⁸… «Но из любви Творца к вам»⁹. Как сказано: «Отвори мне, сестра моя, подруга моя»² – на языке любви»¹⁰.

И следует понять слова книги Зоар.

Если он воздает такую хвалу народу Исраэля, как сказано: «Ведь народ святой ты у Творца, Всесильного твоего, и тебя избрал Творец, Всесильный твой, быть Ему народом»⁸. В таком случае, как же можно осыпать их упреками, коль скоро они, согласно тому, что выходит, – святой народ и т.п. В таком случае, чего же им еще недостает?
О чем она хочет сказать нам на веки вечные? Научиться тому, что они представляют собой две противоположности в одном, то есть либо они – святой народ, либо они не в порядке?
Согласно правилу – «все прегрешения покроет любовь»¹¹. А Писание говорит: «Не потому, что вы многочисленнее всех народов, возжелал Творец вас и избрал вас… но от любви Творца к вам»¹², в таком случае, как же можно найти в них прегрешения, ведь «все прегрешения покроет любовь»¹¹.

Но дело в том, что известно, что есть такое явление, как два высказывания, отрицающие друг друга, пока не явится третье и не решит их спор. Ведь понятие линий в духовном обусловлено тем, что свойство хесед называется правой линией, ибо хесед означает, что он хочет творить милость 'хесед' ближнему и не желает никакого вознаграждения за это. И это тот, кто стремится к любви к Творцу и не заботится о себе, ведь все стремления его направлены только на то, чтобы доставить наслаждение своему Создателю, а сам он удовлетворяется малым. Это означает, что ему неважно, что́ у него есть, – то есть вкус Торы, вкус молитвы, вкус заповеди, – а он доволен своей долей, и здесь в духовном, когда человек производит самоотчет, и он говорит, что верит в частное управление, что всё нисходит свыше, то есть что Творец дал ему мысль и желание быть работником Творца и заниматься Торой и заповедями, хотя он и не чувствует никакого вкуса в Торе и заповедях, тем не менее, он не смотрит на это, а говорит, что ему довольно того, что он может исполнять повеление Творца – этого одного довольно ему, как будто он заработал целое состояние, и даже хотя у него и нет постижения величия Творца, тем не менее, сколько есть у него, он доволен и верит, что это подарок свыше, состоящий в том, что ему дали мысль и желание.

А другим, как он видит, этого не дали, а все их стремления – лишь «служить» в материальных понятиях, то есть снискать милость в глазах человека или порадовать свое тело вещами, которыми пользуются также и животные. Тогда как ему дали мысль и желание служить Творцу, «но кто я, что Он выбрал меня?» И это, как мы говорим: «Благословен Ты, Творец, выбирающий народ Свой, Исраэль, с любовью»¹³.

Выходит, что мы благословляем Творца за то, что Он выбрал нас, то есть дал нам мысль и желание исполнять Тору и заповеди. Поэтому он лично, когда он смотрит на других [и видит], что у них нет того желания Торы и заповедей, которое есть у него, говорит тогда: за то, что выбрал его более других, чтобы он служил Ему, хоть Он и дал ему маленькое служение без всякого разума и знания. Однако он говорит, что и этого служения, которое меньше малого, он недостоин, ведь, когда он смотрит на себя с точки зрения величия Творца, то он говорит, что и этого он не заслужил. В таком случае он, безусловно, должен быть в радости, как будто он удостоился служения, подобающего большим людям.

И эта правая линия нисходит от высших сфирот, и свойство это называется «сфира хесед», суть которой в подобии по форме с Творцом. Как Он – дающий, так же и нижний хочет давать высшему, и это называется подобием по форме, а на себя он не смотрит – что есть у него в получающих келим, и всё его измерение, находится ли он в совершенстве, определяется тем, насколько он может давать. И даже если он не может давать много, он довольствуется и этим, так как он смотрит на свою низость по отношению к дающему, а также по отношению к другим людям, у которых он видит лучшие свойства, чем у него, и, тем не менее, ему дали свыше мысль и желание, которые не дали им, и ни о чем он не говорит: «Сила моя и крепость руки моей»¹⁴.

И поэтому он всегда находится в [состоянии] душевного удовлетворения, и ему нечего добавить к своей работе, и насколько он может, он воздает благодарность Творцу, и благодарит, и славит Его разными восхвалениями, и даже если он не возносит восхваления и благодарения, которые он понимает, что он должен возносить Творцу, тем не менее, и об этом тоже он не сожалеет, говоря о себе: «Кто я такой, чтобы всегда говорить с Царем, как подобает важным людям, а не такому низкому человеку, как я?» Получается, что он всегда пребывает в совершенстве, к которому нечего добавить.

А, если иногда он забывает обо всей работе, и голова его погружена в дела этого мира, а спустя какое-то время он вспоминает о духовных делах, и теперь он видит, что он всё время был погружен в дела этого мира, и, тем не менее, он не думает о времени, когда он пребывал в отделении [от Творца], а радуется тому, что Творец призвал его из всего множества людей и сказал ему: «Где ты?»¹⁵, и сейчас же начинает благодарить Творца за то, что Он напомнил ему, что нужно думать о духовном. Получается, что даже в таком состоянии он не думает о недостатках, а сожалеет сейчас о том, что он всё время полностью забывает о работе, и радуется тому, что, во всяком случае, сейчас он может думать о работе Творца. Выходит, что и сейчас он тоже находится в состоянии совершенства и не придет в состояние, когда он ослабеет от работы, а он всегда пребывает в совершенстве. И это называется правой линией, хесед, то есть совершенство.

Однако это зависит от меры, в которой человек верит в частное управление, то есть, что всё дает Творец, – как свет, так и кли, – что означает, что и желание, и хисарон, чтобы человек чувствовал недостаток от того, что он не так уж слит с Творцом, и также, чтобы он ощущал в своем теле недостаток исполнения Торы и заповедей, – всё дает Творец. А свет, вне сомнений, должен дать Творец, ибо вкус в Торе и заповедях, без сомнения, относится к Творцу. И это, как говорят в канун Йом Кипура: «Ибо как глина в руках гончара: захочет – растянет, захочет – сожмет, так и мы в руке Твоей, хранящий милость»¹⁶.

И получается согласно этому, что, если человек видит, что у него пробуждается желание учиться хотя бы даже один час в день, и также, когда он молится, он видит, что считанные минуты он знает, что молится и не забывает, что он облачен в талит и тфилин, и сердце его думает обо всём в мире, а потом он на несколько минут вспоминает, что он «коронован» талитом и тфилин, и он сейчас находится посередине молитвы и начинает думать, с кем он говорит во время молитвы, и чувствует, что он не говорит просто так, а стоит перед Царем, а также он верит в [принцип]: «Ведь Ты слышишь молитву всех уст»¹⁷, и хотя он видит, что молился уже много раз и не получал ответа на свою молитву, тем не менее, он верит выше знания, что Творец на самом деле слышит молитву, а то, что молитва его еще не была принята, это, наверняка, вызвано тем, что он не молился из глубины сердца, поэтому он принимает на себя обязательство молиться с бо́льшим намерением, и «нет сомнения, что Творец поможет мне и примет мою молитву», и он сейчас же начинает благодарить Творца за то, что Он напомнил ему, что сейчас он «коронован» талитом и тфилин, и чувствует себя хорошо, так как он смотрит на людей, как они всё еще пребывают в спячке, «а меня Творец пробудил посреди молитвы», – и потому он рад и доволен.

А если проходит несколько минут, и он снова забывает, где находится и думает о быке и об осле, и внезапно его снова пробуждают свыше, разум заставляет думать, что ему должно быть досадно за то, что он забыл о том, что находится в доме собрания, но он не хочет слушать об этом, – однако он радуется тому, что ему напомнили сейчас. Получается, таким образом, что он смотрит лишь на «твори добро»¹⁸, то есть он радуется тому, что сейчас он смог творить добро, и не обращает внимания на то, что до этого момента он блуждал в мире разделения.

И всё это он может почувствовать в той мере, в которой он осознае́т свою ценность – что он не лучше остальных людей, и у них есть даже и дух отрицания [Творца], боже сохрани, и у них нет никакой связи с верой, а также он видит, что есть люди, которые и внимания не обращают на веру, а живут, как остальные животные, и не заботятся ни о какой цели в жизни, а вся жизнь их, о которой они думают, что стоя́т на более высокой ступени, чем животные, состоит в том, что они заботятся также и о почестях. Ведь они понимают, что иногда стоит отменить страсть, чтобы обрести почести. Но что касается веры, даже если они и обрезаны родителями, сами они не обращают на это внимания, так как есть вещи, которые им интереснее.

И когда он смотрит на них, он видит, что не знает, почему он заслуживает большего, чем они, ведь Творец дал ему мысль и желание заниматься Торой и заповедями, хоть это и только в отношении действия. Иными словами, он видит, что он всё еще далек от достижения ступени лишма, однако он говорит: «Но хотя бы в отношении «ло лишма» я удостоился». А наши мудрецы сказали: «Из «ло лишма» приходят к «лишма»»¹⁹. Получается, что, как бы то ни было, я нахожусь на первой ступени святости, и он производит самоотчет: «Насколько я счастлив от того, что Творец поместил меня на первую ступень святости, называемую «ло лишма», сколько я должен благодарить и восхвалять Творца», а в особенности, если человек удостоился и ему была дана мысль, чтобы он занимался тайнами Торы, хоть он и не понимает ни одного слова из того, что там написано, тем не менее, это великая честь – что в момент учебы он слит с внутренней частью Торы.

То есть он верит, что речь идет лишь о божественном, и у него есть возможность углубиться в свою мысль, «ведь всё, что я учу, происходит от святых имен, в таком случае, нет сомнения, что на мою долю выпала великая честь. Поэтому мне нечего делать, кроме как благодарить и восхвалять Творца, ведь весь мир берет все свои жизненные силы от глупостей, а я уже удостоился войти на первую ступень святости, называемою «ло лишма»». И это считается правой линией, то есть свойством совершенства, которое не нуждается ни в каком исправлении.

Однако же сказано: «Правая и левая и между ними невеста»²⁰, то есть в левой линии мы тоже нуждаемся. И на самом деле следует понять, что если он чувствует, что пребывает в совершенстве и может весь день и всю ночь благодарить и превозносить Творца, чего же еще ему не хватает? Однако он сам знает, что это «ло лишма», а цель состоит в том, что человек должен делать [всё] ради небес, и об этом уровне он сам говорит, что он еще не достиг этого уровня. Но как же человек может подняться по уровню, если он не чувствует, что ему недостает этого?

И существует правило, гласящее, что если человек что-то просит у Творца, это должно быть из глубины сердца, что означает, что человек должен чувствовать хисарон в сердце, а не [произносить] пустые слова. Ибо когда человек просит об излишествах, то есть нечто, без чего можно прожить, никто не пожалеет его, когда он кричит и плачет, чтобы ему дали это, ведь в мире не принято, чтобы были люди, которые бы пожалели его. Но когда человек кричит и плачет о хисароне, который есть у него, и у всего мира это есть, а у него нет, – тогда, когда он кричит и плачет, чтобы над ним сжалились, тогда его слышат, и каждый, кто может помочь ему, старается помочь ему.

Так же и здесь в работе Творца, когда он старается найти совершенство в правой линии, – хоть он и знает, что есть такая вещь, что нужно стараться, чтобы все действия его были бы ради небес. А также он знает, что человек должен исполнять, как сказано: «Ведь только к Торе Творца желание его, и Торой Его будет он заниматься днем и ночью»²¹. А он не соблюдает этого и старается всеми силами почувствовать совершенство в правой линии, и тогда автоматически, хоть он и знает, что у него пока еще нет совершенства, тем не менее, он не может просить Творца, чтобы Он дал ему сил, чтобы он мог исполнить: «И Торой Его будет он заниматься днем и ночью»²¹, а также взывать к Творцу, чтобы Он помог ему прийти к лишма, однако в виде излишеств, а не минимально необходимого.

И это следует из вышеназванной причины, ведь когда человек просит о чем-то, и кричит, и плачет о том, что у него нет этого, но и у других жителей его города нет этого, он не может сказать, что это минимальная необходимость, а это является излишеством. А об излишествах, которых нет у человека, нечего плакать и молить. А тут, когда он идет в правой линии, он видит, что того, что есть у него, нет у других людей. Ведь то, что есть у него в духовном, он может найти лишь у маленького процента [людей] в мире. В таком случае, как же можно говорить, что он требует у Творца, чтобы Он приблизил его, чтобы он мог работать в лишма? Ведь это лишь излишество, а об излишествах невозможно просить из глубины сердца, то есть чтобы этот хисарон касался внутренней части сердца. Ведь он сам говорит, что то, что есть у него, есть тоже великая вещь, а потому, как можно просить у Творца по поводу излишества, чтобы Он сжалился над ним и дал бы ему силы работать в лишма, то есть чтобы доставить наслаждение своему Создателю?

И отсюда следует, что нет никакой возможности, чтобы человек стал просить у Творца, чтобы Он наставил его, как идти по пути истины, ведь у него нет такой уж сильной потребности, так как об излишествах – то есть о том, чего нет у других людей, – говорят: «Общая беда – половина утешения». Поэтому у него нет никаких шансов когда-либо прийти к осознанию зла – что то, что он не может заниматься Торой и заповедями ради небес, называется злом. Выходит, что он смиряется с состоянием «ло лишма», и хотя этот путь и называется путем лжи, а не путем истины, у него никогда не будет возможности почувствовать, что он идет ложным путем, как сказано в Предисловии к книге Зоар²².

Поэтому человек должен идти также и в левой линии, однако человек должен выделять лишь небольшое время, чтобы проводить выяснения с точки зрения левой линии. Но главное время [он должен проводить] в правой линии, ибо лишь тем, у кого есть внутреннее стремление прийти к лишма, можно идти также и в левой линии. Тогда как тем, кто сами чувствуют, что не являются настоящими работниками, – то есть они думают, что не способны преодолеть свои желания, – нельзя идти в левой линии. И потому даже и тем, у кого есть внутреннее стремление, – то есть они стремятся прийти к лишма,– хотя они и могут идти в левой линии, однако они должны следить за тем, чтобы идти в левой линии лишь краткое время и в определенный час, но не всегда, а согласно времени, которое каждый выделяет, чтобы проводить выяснения в левой линии.

И распорядок дня должен быть: либо каждый день строить себе распорядок, либо каждую неделю, либо каждый месяц – каждый по своему ощущению. Но не следует изменять посередине того распорядка, который каждый устроил для себя. А если посередине распорядка он желает изменить его, так как тело приходит к нему и дает понять, что «лучше тебе сделать другой распорядок, чем тот, который ты построил для себя», тогда нужно ответить телу: «У меня есть распорядок, и когда я соберусь сделать другой порядок, то есть если я построил себе расписание на неделю, и когда я закончу эту неделю и начну строить новое расписание, приходи ко мне и скажи мне, что надо сделать новое расписание, не такое, как я хочу построить сейчас. Но посередине расписания мне менять нечего».

Однако следует знать, что такое левая линия, ибо у левой линии есть много аспектов. То есть бывает левая линия, являющаяся полной тьмой, которая называется, что «малхут, или свойство суда, поднялась в каждой сфире и создала тьму», то есть там не светит никакой свет. И есть левая линия, называемая «свойство хохма без хасадим», и она тоже называется тьмой, но тьма, которая есть [здесь, называется тьмой] лишь по отношению к свету, но в отношении келим, его келим уже вошли в святость, что означает, что он может строить намерение даже когда он пользуется получающими келим ради отдачи. Получается, что это левая линия есть больша́я ступень, и она называется тьмой из-за умножения высшего блага, которое раскрывается тогда, а до тех пор, пока у него нет облачения хасадим, ему нельзя пользоваться этим светом, так как в момент использования он может упасть в состояние получения ради получения из-за величины блага, которое нельзя преодолеть и принять ради отдачи. И потому мы нуждаемся в средней линии, поэтому эта левая линия так важна.

Прежде всего, надо знать, что в духовном нет времени и места. В таком случае, что означает правая линия и левая линия?

А дело в том, что то, что не нуждается в исправлении, называется правой линией, а то, что нуждается в исправлении, называется левой линией, и это мы находим в ситуации с возложением тфилин. Ведь наши мудрецы сказали: «Рабби Йоси а-Хорем указал, [что нужно накладывать тфилин] на левую руку. Откуда он это выводит? Оттуда же, откуда выводит это рабби Натан. Рав Аши сказал: «От слова «твоя рука»²³, которое написано с лишней буквой хэй²⁴, – то есть слабая»»²⁵. И объясняет Раши: «Из того что [«твоя рука»] написана с лишней хэй – то есть слабая, следует, что это женский род. Отсюда он заключает, что [тфилин нужно накладывать] на левую [руку], как сказано: «Ведь нет у нее силы, как у женщины»²⁶»²⁷.

И отсюда следует, что левая линия – свойство слабости, ибо нет в ней силы, но нужно дать ей силу, и поэтому мы видим, что всюду, где они [то есть мудрецы] хотят дать пример того, что нуждается в исправлении, они называют это «левый». И потому после левой линии нам необходима средняя линия, которая и исправляет левую линию. И потому мы называем то, что нуждается в исправлении «левым», чтобы знать, что сейчас мы должны совершить исправления.

А исправления, которые исправляют левую линию, называются средней линией, так как линия указывает на недостатки в правой линии, то есть в правой линии самой по себе не видно никакого недостатка, но с приходом левой линии, то есть благодаря работе в левой линии, он видит, что в правой линии есть недостатки. А после того, как он уже вошел в свойство левой линии, получается, что он потерял то совершенство, которое было у него в свойстве правой линии. Поэтому сейчас он находится в состоянии хисарона.

Однако в том недостатке, на который указывает левая линия, следует различать много нюансов. То есть какова причина, что в левой линии есть недостаток, то есть что левая линия говорит, что в правой есть недостаток. Однако иногда бывает, что в левой линии не видно никакого недостатка. И тогда кто показывает, что есть недостаток и в левой линии, после того, как левая линия показала, что есть недостаток в правой? Тогда нет сомнения, что подход левой линии – это совершенство. В таком случае, какова причина, что в левой линии есть недостаток, и поэтому он называет ее левой? И тут есть много нюансов, и всё зависит от ситуации, то есть в каждой ситуации и состоянии, в которой человек находится, он находит свою причину, и невозможно определить, какова причина, а всё зависит от ситуации.

А левая линия, имеющая место в начале работы, есть критика правой, то есть правильно ли, что достаточно оставаться в свойстве лжи, ведь Тора и заповеди даны нам из-за того, что у нас есть свойство зла, называемое эгоистической любовью, то есть не заботиться ни о чем, ибо все средства хороши, чтобы достичь цели, состоящей в том, чтобы наполнить наше желание получать любым наполнением, которым можно его наполнить. И это называется злом, поскольку это то, что мешает прийти к слиянию с Творцом и выйти из эгоистической любви, к которой обязывает нас животный разум. Ведь целью является удостоиться слияния с Творцом, а потом он получит благо и наслаждение, заключенные в замысле творения, называемом «Его желанием насладить Свои создания», и этим человек может насладить Творца, так как благодаря этому Творец завершает Свою цель, [переводя] ее из потенциала в действительность, то есть чтобы творения почувствовали то благо и наслаждение, которые Он задумал для них.

А поскольку это желание получать, то есть свойство эгоистической любви, есть всё, что мешает этому, оно называется злом. А чтобы выйти из этого зла, нам были даны Тора и заповеди, чтобы прийти к ступени, которая называется «работник Творца», – а не то, что он работает для себя самого, – и прийти к ступени лишма. А он находится в правой линии и радуется совершенству «ло лишма». Выходит, что он идет по пути лжи, и желает оставаться там, хоть он и знает, что он находится на ступени «ло лишма». Почему же это называется, что он хочет оставаться в «ло лишма»?

Однако это соответствует правилу, согласно которому человек не может просить у Творца из глубины сердца о недостатке в излишествах, а [может просить] лишь о необходимом. А поскольку он радуется тому, что он находится в «ло лишма», даже после всех оправданий, что стоит радоваться даже и в «ло лишма», тем не менее, он не может уже почувствовать хисарон, чтобы он нуждался в этом как в необходимом, а у него это будет лишь как излишество, если он сможет заниматься Торой и заповедями лишма. Поэтому он обязан оставаться в правой линии.

Поэтому следует со вниманием работать в критике правой линии, то есть увидеть недостатки, присутствующие в правой линии, и из-за этого, то есть в мере, в которой он чувствует недостатки, то есть то, что он видит недостатки, еще ни о чем не говорит, ведь впечатление человека от недостатков зависит от того, насколько это трогает его сердце, чтобы оно ощущало этот хисарон чем-то несовершенным, а у него есть стремление к истине, и ложь ему противна, – тогда, если этот хисарон трогает его сердце, то есть то состояние, в котором он находится, причиняет ему страдания, тогда прошлое состояние правой линии, которое было для него совершенством, превращается в страдания. Тогда он уже может молиться Творцу из глубины сердца, ибо теперь лишма важно для него как жизнь, ведь благодаря этому он прилепляется к Источнику Жизни, тогда как, когда он был прилеплен к правой линии, лишма было в его глазах излишеством. То есть можно жить и без этого, а тот, кто хочет улучшить свою жизнь, быть выше простого народа, должен постараться прийти к ступени лишма.

А когда человек видит свое состояние, то есть лишма не является для него излишеством, – то есть быть выше простого народа, как сказано выше, – а он чувствует сейчас, что он хуже всех, так как он видит сейчас, насколько он далек от Творца, и от свойства истины он очень далек, и от остальных людей, хоть он и не видит, чтобы они в самом деле шли путем лишма, но это не добавляет ему ничего, что он не видит, кто на самом деле работает в лишма, ибо в том, что касается сердца, человек не впечатляется от другого, хоть и говорят: «Общая беда – половина утешения», эти высказывания не изменяют его состояния.

И это как в примере – тот, у кого болят зубы, и он плачет, и кричит, и ему говорят: «Что ты кричишь, ведь ты видишь, что тут у зубного врача есть еще люди, у которых зубы болят, как у тебя». Но мы видим, что он не перестает рыдать от зубной боли, которую он испытывает, а то, что есть еще люди, как он, это ему ничего не добавляет. Если ему по-настоящему больно, он не может смотреть на других, чтобы получить от них успокоение своей боли, – если ему действительно больно.

Так же и когда человек действительно достиг ощущения, насколько он далек от истины, он не может получить утешение от того, что все идут по пути лжи, а он стремится весь день и всю ночь, [найти], как выйти из этого состояния. И тогда человек обретает потребность прийти к лишма из-за того, что он не может терпеть ложь.

Однако поскольку это кли не возникает за один раз, то есть желание, которое человек получает от левой линии, не возникает за один раз, а это желание образуется у него постепенно, пока не доходит до полной меры, а до этого он еще не может прийти к лишма, так как нет света без кли, то есть он не может удостоиться лишма до того, как у него есть желание к этому, а это желание растет у него постепенно, и монета к монете собирается в большой счет, то есть дополняется до полного желания. И тогда он может облачиться в это желание свойства лишма, так как у него уже есть полное кли, то есть полное желание удостоиться свойства лишма.

Но следует знать, что когда он находится в левой линии, то есть когда он находится в состоянии самокритики, он пребывает в разделении, так как он сам чувствует, что погружен в эгоистическую любовь и совершенно не заботится о том, чтобы он мог делать что-либо ради небес. И тогда из этого состояния он не может существовать, так как жизнь человека может быть только от позитива, а не от негатива.

Поэтому человек должен снова войти в правую линию, то есть исполнять Тору и заповеди в «ло лишма», и сказать, что в этом есть совершенство, как мы выяснили выше. Ибо следует знать важное правило: ведь известно, что существует разница между внутренним светом и окружающим светом, ибо внутренний свет означает, что свет светит внутри келим, другими словами, что свет облачается в кли, так как есть подобие по форме между светом и кли, то есть кли уже может получать свет ради отдачи. В то же время окружающим светом называется свечение издали, что означает, что, несмотря на то, что кли пока еще далеко от света, так как кли направлено ради получения, а свойство света – лишь отдавать, тем не менее, свет светит далеким свечением в виде [света] окружающего келим.

Поэтому, когда мы занимаемся Торой и заповедями в «ло лишма», мы тоже получаем свечение в виде окружающего света. Получается, что благодаря «ло лишма» у него уже есть контакт с высшим светом, несмотря на то, что это свечение издали. Поэтому это называется позитивом, и от этого человек получает жизненную силу и может существовать. И тем, что он ценит «ло лишма», он ценит работу Творца вообще, что, так или иначе, стоит заниматься Торой и заповедями, ибо истина, как сказал мой отец и учитель, состоит в том, что человек не способен оценить значение исполнения Торы и заповедей в «ло лишма», так как, в конце концов, в отношении действия ему добавить нечего, а он исполняет указание Творца, и поэтому это называется первым этапом в работе. И об этом сказали наши мудрецы: «Из «ло лишма» приходят к «лишма»»²⁸, и поэтому человек должен получать жизненную силу и совершенство от правой линии. И тогда он получает свет Творца от окружающего света, как сказано выше.

А потом он должен снова перейти к критике своих действий, которые он совершал в правой линии. А потом снова перейти в правую линию, и благодаря этому у него растут обе линии. Однако эти две линии, каждая противоречит другой, и они называются: «Два высказывания, которые отрицают друг друга, пока не появится третье высказывание и не разрешит их спор»²⁹.

Однако следует знать, что третью линию, которая называется средней линией, дает Творец, как сказали наши мудрецы: «Три участника есть в человеке: Творец, отец и мать … отец дает белое, … мать дает красное … а Творец дает ему дух 'руах' и душу 'нешама'»³⁰. И согласно сказанному выше получается, что две линии относятся к нижнему, а средняя линия относится к Творцу, что означает, что две линии приводят его к тому, что он становится способным вознести молитву из глубины сердца к Творцу, чтобы Он помог ему выйти из эгоистической любви и прийти к слиянию с Творцом. Ведь когда человек возносит молитву из глубины сердца, тогда молитва его принимается.

Однако нужно знать, что в отношении трех линий есть много нюансов.

Дварим, 32:1.↩
Песнь песней, 5:6.↩
Песнь песней, 5:2.↩
Зоар, Аазину, п. 1.↩
Дварим, 1:1.↩
Дварим, 9:7.↩
Дварим, 9:8.↩
Дварим, 14:2.↩
Дварим, 7:8.↩
Зоар, Аазину, п. 2.↩
Притчи, 10:12.↩
Дварим, 7:7-8.↩
Из благословения, произносимого перед чтением “Шма”.↩
Дварим, 8:17. Сила моя и крепость руки моей принесли мне этот успех↩
Берешит, 3:9.↩
Из средневекового гимна «Ки ине ке-хомер», произносимого в канун Йом Кипура.↩
Из молитвы «18 благословений».↩
Псалмы, 34:15.↩
Трактат Санедрин, 105:2.↩
Из гимна Ари «Азамер би-швахин», который принято исполнять при встрече субботы.↩
Псалмы, 1:2.↩
Зоар, Предисловие, п. 175.↩
Шмот, 13:16. И будет это знаком на твоей руке и налобной повязкой меж глазами твоими, ибо силою руки вывел нас Творец из Египта.↩
В этом стихе слово «твоя рука» 'ядха' (йуд-далет-хаф-хэй) написано с лишней буквой хэй, что дает возможность разделить его на два слова: «йуд-далет» (рука 'яд') и «хаф-хэй-[хэй]» (слабая 'кеа').↩
Трактат Менахот, 37:1.↩
Трактат Брахот, 32:1.↩
Трактат Менахот, 37:1. Комм. Раши.↩
Санедрин, 105:2; Псахим, 50:2.↩
Один из 13 принципов рабби Ишмаэля, Сафра, гл.1, мишна 7.↩
Трактат Нида, 31:1.↩