В книге Зоар, гл. Шофтим, сказано: «Заповедь эта¹ состоит в том, чтобы свидетельствовать в суде, чтобы товарищ его не потерял деньги из-за того, что он не свидетельствовал. … И потому постановили мудрецы Мишны: «Кто свидетельствует о человеке? Стены дома его»². … Что такое стены дома его? Это стены его сердца, как сказано: «И обратил Хизкияу лицо свое к стене»³. И постановили мудрецы Мишны: «Это указывает на то, что Хизкияу молился из стен сердца своего»⁴»⁵. «И мало того, еще и домочадцы его свидетельствуют о нем»⁵. «Домочадцы – это 248 его органов. Ведь тело называется домом. Ибо так постановили мудрецы Мишны: «У грешника грехи его отпечатаны на костях его. Аналогично у праведника – заслуги его отпечатаны на костях его». И потому сказал Давид: «Все кости мои скажут»⁶»⁷. «Почему же грехи отпечатаны на костях более чем на плоти, жилах и коже? Это потому что кости – белые. А черное письмо видно именно на белом фоне. Подобно Торе, которая белая внутри, то есть пергамент, и черная снаружи, то есть чернила. Черное и белое – это тьма и свет. … И мало того, в будущем тело восстанет на своих костях, и потому, как заслуги, так и прегрешения отпечатаны, и если он удостоится, тело восстанет на его костях. А если не удостоится, не восстанет, и не будет у него воскресения из мертвых»⁸. Конец цитаты.

И следует понять, что объясняет книга Зоар о суде, [о том,] что человек должен свидетельствовать перед судом, чтобы его товарищ не потерял денег. И это объясняется согласно порядку работы Творца. В таком случае следует понять, каково требование, которое предъявляется, и к кому оно предъявляется. И чтобы вызывать доверие, человек должен свидетельствовать.

А в работе Творца человек требует у Творца, чтобы Он дал ему то, чего он требует у Творца. В таком случае нет смысла показывать, что требование его является истинным, как будто Творец не знает, говорит человек истину или ложь. Ведь если человек свидетельствует, Он знает, что то требование, которое он высказывает, является истиной. А кроме этого, как может заслуживать доверие человек, когда он свидетельствует о самом себе? А еще следует понять, почему здесь свидетельство должно исходить из стен сердца его, ведь он [Зоар] приводит доказательство объяснения «стен дома его» по Хизкияу, как сказано: «И обратил Хизкияу лицо свое к стене»³. И мы объясняли, что имеется в виду: «Из стен сердца его».

В таком случае здесь, в свидетельстве этого человека, это тоже должно быть «из стен сердца его». Но ведь известно, что свидетельство должно исходить из уст его, как сказали мудрецы: «Из уст их, а не из писаний их»⁹. А тут говорится, что оно должно быть из стен сердца его, а не из уст.

А также следует понять слова: «Ведь так постановили мудрецы Мишны: «У грешника грехи его отпечатаны на костях его. Аналогично у праведника – заслуги его отпечатаны на костях его»». Разве на материальных костях отпечатаны грехи и заслуги? Как же духовное, то есть прегрешения и заповеди, записаны на костях? И еще более непонятно объяснение: «Это потому что кости – белые. А черное письмо видно именно на белом фоне». А еще следует понять сказанное: «И мало того, в будущем тело восстанет для воскрешения из мертвых на своих костях». Почему именно «на своих костях»? То есть от костей его зависит, воскреснет он или нет.

И чтобы понять вышесказанное в отношении работы, следует помнить известное правило, что «нет света без кли». То есть что невозможно получить какое-либо наполнение, если там нет недостатка и полости, чтобы у наполнения была возможность войти. Например, человек не может вкушать трапезу, если он не голоден. И более того, мера наслаждения, которую человек способен получить от этой трапезы, измеряется мерой хисарона, которая есть у него к этой трапезе.

Получается, что там, где человек не ощущает никакого хисарона, он не должен надеяться ни на какое наслаждение в мире, которое он сможет получить. Потому что [у него] нет места, чтобы получить какое-либо наполнение.

Получается, что когда мы говорим о порядке работы, когда человек начинает входить во внутреннюю часть работы, то есть он хочет совершать святую работу в плане намерения доставить наслаждение своему Создателю, и, несомненно, согласно вышеупомянутому правилу должен быть хисарон к этому, то есть он чувствует, что должен давать Творцу, и в той мере, в которой он чувствует потребность отдавать Творцу, в этой мере мы можем сказать, что у него есть кли. А наполнение для этого кли [возникает], когда он отдает Творцу, то есть хочет доставить наслаждение, что означает, что тело уже согласно отдавать Творцу.

А поскольку человек создан с природой получения, а не отдачи, и если человек хочет заниматься отдачей, тело, несомненно, сопротивляется этому, и если человек хочет заниматься отдачей, то есть у него есть желание обрести такое кли, а кли называется желанием и хисароном, сразу же является тело и спрашивает: «Зачем ты хочешь изменить ту природу, с которой ты был создан? И что это за хисарон, который ты чувствуешь, что тебе этого не хватает? Понимаешь ли ты на 100%, что ты должен работать ради отдачи? Ведь посмотри, как всё общество совершает святую работу, не проявляя особой тщательности в тех действиях, которые они совершают. То есть даже и в момент их занятия Торой или заповедями они, главным образом, смотрят, чтобы действие было в порядке со всеми частностями и деталями, а не намерение. И говорят: вне сомнения, что возмо́жно делать, мы делаем. А на намерение не обращают внимания, так как говорят, что работа в лишма – удел избранных, а не всего общества».

Получается, что тело, которое задает свои вопросы, по-видимому, спрашивает по делу. И поскольку ему не дают удовлетворительного ответа, оно не разрешает человеку погружаться в мысли желания отдавать, ведь оно право. «Ведь нет света без кли». Ибо если ты не чувствуешь хисарон, что нужно заниматься отдачей, зачем ты сотрясаешь миры? Поэтому сначала оно говорит ему: «Скажи мне, [где] потребность в этом, то есть в желании отдавать, а потом будем говорить дальше». И согласно вышесказанному, потребность в этом желании должна быть, чтобы он ощущал страдания от того, что он не может давать. В таком случае из-за того, что у него нет кли, он, без сомнения, не может удостоиться света, то есть наполнения.

Поэтому человек должен стараться обрести большой хисарон к тому, что он не может отдавать Творцу. А хисарон определяется, как известно, в мере ощущения страданий, которые он испытывает от этого хисарона. Иначе, хотя [у него] и нет того, чего он просит, тем не менее, это еще не называется хисароном, потому что настоящий хисарон измеряется болью, которая есть у него от того, что у него [это] отсутствует. В противном случае это называется пустой болтовней.

И отсюда поймем то, что сказали наши мудрецы: ««Любить Творца Всесильного вашего и служить 'лааво́д' Ему всем сердцем вашим»¹⁰. Что такое работа 'авода́', пребывающая в сердце? Следует сказать, что это молитва»¹¹. И нужно понять, почему молитву вывели за рамки ее простого понимания. Ведь обычай таков, что если кто-то хочет чего-то от другого, чтобы тот дал ему, он просит у него устами, как сказано: «Ведь Ты слышишь молитву всех уст»¹². Почему же они сказали, что молитва называется работой в сердце?

Однако, как сказано выше, молитвой называется хисарон. И он хочет, чтобы Он наполнил ему его хисарон. Но никакой хисарон не чувствуется в устах человека, ведь ощущения человека переживаются в сердце. Поэтому, если человек не ощущает хисарон в сердце, то, что он произносит устами, не принимается в расчет. Допустим, ему действительно недостает того, чего он просит устами. Но ведь наполнение, которое он просит, должно войти в место хисарона, то есть сердце. Поэтому наши мудрецы сказали, что молитва должна быть из глубины сердца. Что означает, что всё сердце будет ощущать отсутствие 'хисарон' того, чего он просит.

Как известно, светом и кли называются хисарон и наполнение. И свет, то есть наполнение, мы относим к Творцу. А кли, то есть хисарон, мы относим к творениям. В таком случае человек должен приготовить кли, чтобы Творец излил туда высшее благо. Иначе нет места для высшего блага. Поэтому, когда человек просит, чтобы Творец помог ему, чтобы он смог направить все свои действия ради отдачи, тело спрашивает его: «Зачем ты молишься такой молитвой? Чего недостает тебе без этого?»

Поэтому надо изучать и исследовать книги, которые говорят о необходимости работы по отдаче, пока человек не поймет и не почувствует, что если у него не будет этого кли, он не сможет удостоиться входа в святость.

И не надо смотреть на всё общество, которое говорит, что главное – это действие, и только сюда нужно вкладывать всю энергию. Что действий по исполнению заповедей и постоянства в Торе, которые мы практикуем, уже достаточно для нас.

Ведь следует исполнять все действия Торы и заповедей, чтобы они привели его к намерению ради отдачи. А потом, когда у него уже есть полное понимание, насколько для него важно заниматься [намерением] ради отдачи и он чувствует боль и страдания от того, что у него нет этой силы, тогда это называется, что у него уже есть, о чем вознести молитву по поводу работы в сердце. Ведь сердце чувствует, чего ему недостает.

И тогда на эту молитву приходит ответ на молитву. То есть свыше ему дают эту силу, чтобы он уже мог построить намерение ради отдачи. Ведь тогда у него уже есть свет и кли. Но что может сделать человек, если после всех усилий, которые он вкладывал и совершал, он, тем не менее, еще не ощутил хисарон от того, что не может отдавать, в виде боли и страданий? Тогда совет заключается в том, чтобы просить у Творца, чтобы Он дал ему кли, называемое «хисарон в том, что он не чувствует», а он как будто без сознания, ведь у него нет никакой боли от того, что он не может отдавать.

Выходит, что если он может сожалеть и испытывать страдания от хисарона от того, что у него нет хисарона, то есть что он не чувствует, насколько сильно он далек от святости и абсолютно погружен в материальное, и не понимает, что жизнь, которой он живет, стремясь наполнить материальные потребности, имеет не бо́льшую важность, чем у остальных животных, которых он видит, и если бы он обратил внимание, как он похож на них со всеми их стремлениями, и нет разницы, за исключением присущей человеку хитрости, позволяющей ему использовать другого, а животные не настолько хитры, чтобы могли использовать другого…

А иногда бывает, что он даже видит, что он учит Тору и исполняет заповеди, но не может вспомнить в момент совершения заповеди или в момент изучения Торы, что от того, что он занимается Торой и заповедями, он должен получить связь с Творцом. И для него это как будто выглядит отдельно, то есть Тора и заповеди – это одно, а Творец – это другое.

И если он сожалеет о том, что у него нет никакого чувства недостатка от того, что он подобен животным, это тоже называется работой в сердце. И это называется молитвой. То есть на этот хисарон у него уже есть место для получения наполнения от Творца, чтобы Он дал ему чувство хисарона, являющееся тем кли, которое Творец может наполнить ему наполнением. И отсюда поймем то, что мы спросили: почему молитва находится в сердце, а не в устах. Ведь молитвой называется хисарон. А о хисароне нельзя говорить, что он есть у него в устах, ибо хисарон есть чувство в сердце.

А теперь нам следует выяснить, что означает, как мы спросили, сказанное: заслуги и прегрешения отпечатаны на костях, и от костей он может восстать из мертвых или, страшно подумать, нет. А книга Зоар говорит, что кости, из-за того что они белые, подобны Торе, которая [написана] черным по белому, где черное – это свойство тьмы, а белое – свойство света.

И следует объяснить, что означает, что кости – белые, поэтому на них записаны заслуги и прегрешения. Ведь в отношении работы Творца следует объяснить это так, что человек занимается Торой и заповедями, и это называется «кость». А главное в Торе и заповедях есть свойство белого. Ведь то, в чем нет недостатка, называется белым. А поскольку к делам, которые человек совершает, добавить нечего, ибо об этом сказано: «Не добавь и не убавь»¹³, его занятия Торой и заповедями называются «костями». И они белые, и на них отпечатаны заслуги и провинности человека.

Но если потом человек проверяет свои действия – на какой причине он строит свой фундамент, то есть какая причина обязывает его заниматься Торой и заповедями, каково намерение, которое он строит в момент совершения этих действий, старается ли он проверять, действительно ли он совершает свои действия ради небес, то есть чтобы доставить наслаждение своему Создателю, – тогда он может увидеть истину: что он пребывает в той природе, в которой он родился, называемой «получение ради получения», и не желает заниматься Торой и заповедями без всякой оплаты.

А истинная причина того, что человек не может выйти из своей природы, состоит в том, что он не видит потребности в том, чтобы ему было нужно изменить ту природу, которая в нем заложена, называемую «любовь к себе», и принять на себя любовь к ближнему, чтобы прийти к любви к Творцу. Ведь человек чувствует, что ему не хватает любви окружения, в котором он находится, то есть чтобы семья любила его, и жители его города и т.п. А что он выиграет от того, что будет любить Творца? И что он выиграет, если будет любить своих товарищей? Ведь он всегда смотрит на выгоду для эгоистической любви. Поэтому как же он может выйти из этой любви?

А если он спросит себя, почему он исполняет Тору и заповеди в плане действия, и, кроме того, он педантичен во всех тонкостях и деталях, он объясняет для себя, что он получил свойство веры через воспитание, ибо посредством воспитания человека начинают направлять на Тору и заповеди в «ло лишма», как говорит Рамбам¹⁴. Выходит, что он принял на себя веру в Творца – что он будет исполнять святую работу, и за это он получит вознаграждение в этом мире и в будущем мире.

Поэтому человеку говорят, что настоящая работа – это верить в Творца, который дал нам исполнять Тору и заповеди, чтобы благодаря этому мы удостоились прийти к подобию по форме, называемому «слияние с Творцом». Это значит, что человек должен выйти из эгоистической любви и принять на себя любовь к ближнему. И в той мере, в которой он выйдет из эгоистической любви, он сможет удостоиться полной веры. Иначе он находится в разделении, как сказано в комментарии Сулам: «Ведь закон таков, что творение не может получать от Творца зло в явном виде. … Ведь это нанесет ущерб величию Творца, ибо творение будет воспринимать Его как действующего во зло. А такое не подобает совершенному Действующему. Поэтому, когда человек ощущает зло, в той же мере над ним господствует отрицание управления Творца, страшно подумать, и Действующий скрывается от него, что является самым большим наказанием в мире»¹⁵.

А если человек производит самоотчет и признаёт истину, состоящую в том, что Тора и заповеди должны быть ради небес, и чувствует, насколько он далек от истины, а благодаря наблюдению он приходит к боли и страданиям от того, как он всё время идет не по правильному пути, который будет называться «работник Творца». А вся работа его была направлена на собственную выгоду, и это называется «работник для себя» и является путем всех животных, но это не подобает свойству говорящего.

Получается, что благодаря этим страданиям он получает кли, то есть хисарон, как сказано выше. А поскольку он видит, что не способен выйти из любви к себе собственными силами, так как у него нет сил идти против природы, совет тут – просить у Творца, чтобы Он помог ему, как сказали наши мудрецы: «Пришедшему очиститься помогают»¹⁶. Получается, что тогда у него есть место для наполнения хисарона, ибо нет света без кли, как сказано выше.

И тут возникает вопрос, который мы задали выше: что человек может сделать, хоть он и понимает всё – что стоит работать ради отдачи – и, тем не менее, у него нет боли и страданий от того, что он не может построить намерение на отдачу? Тогда он должен знать, что это не означает, что у него есть полная вера в Творца, и он только не может построить намерение ради отдачи. А он должен знать, что ему недостает полной веры. Ведь когда у него есть полная вера в Творца, у нас есть закон природы, гласящий, что «маленький отменяется перед большим». Поэтому, если бы у него действительно была полная вера в величие Творца, он автоматически отменялся бы перед Творцом и желал бы служить Ему без всякой оплаты.

Получается согласно этому, что тут нет хисарона, так как у него нет сил преодолеть природу, а тут есть недостаток полной веры. Хоть у него и есть вера. И свидетельство этого – что он всё же соблюдает Тору и заповеди. Но не полная вера – как это должно быть при полной вере. То есть всё совершенство состоит в том, что верят в Его величие. А если человек хочет знать, есть ли у него полная вера, он может проверить, насколько он готов работать ради отдачи, насколько тело [его] отменяется перед Творцом. Иными словами, то, что человек не может работать ради отдачи, является хисароном, но тут есть бо́льший хисарон, и это главное в нем – то есть что ему недостает полной веры.

Однако что человек может сделать, если хоть он и видит, что ему не хватает полной веры, тем не менее, этот хисарон не порождает боли и страданий от того, чего ему не хватает? А истинная причина заключается в том, что он смотрит на всё общество, и видит, что это важные люди, обладающие статусом, влиянием, но не заметно, чтобы им недоставало полной веры. Ведь когда с ними говорят, они утверждают, что это лишь для избранных, – в соответствии с широко известным мнением. И это большая преграда, которая становится для человека барьером, не дающим ему продвигаться правильным путем.

И поэтому нам нужно окружение, то есть собрание людей, которые все будут держаться одного мнения, что нужно прийти к полной вере. И лишь это может спасти человека от мнений, которые присутствуют во всем обществе. И тогда каждый укрепляет другого в стремлении прийти к свойству полной веры, чтобы он мог доставлять наслаждение Творцу и чтобы в этом состояли все его устремления.

Однако этим еще не исчерпывается совет, как прийти к хисарону к полной вере. Ведь он должен умножать действия относительно обычного, как по количеству, так и по качеству. И тело, разумеется, сопротивляется этому и спрашивает: «Чем этот день отличается от других?»¹⁷ И он отвечает ему: «Я представляю себе, как я служил бы Творцу, если бы у меня полная вера. Поэтому я хочу работать в таком темпе, как будто я уже удостоился полной веры». И у него автоматически устанавливается хисарон и боль от того, что у него нет полной веры, ибо сопротивление тела приводит его к потребности в вере. Однако это, несомненно, говорится именно о том, когда он идет против тела путем принуждения, то есть работает с телом не по его воле.

Получается согласно этому, что эти два действия, то есть то, что он совершает бо́льшую работу, чем он привык, и сопротивление тела, вызывают в нем потребность в полной вере. И тогда благодаря этому у него образуется кли, чтобы свет этого мог впоследствии облачиться в него. Ведь теперь у него есть место для молитвы в сердце, как сказано выше, то есть место хисарона. И тогда Творец, который слышит молитву, дает ему свет веры, благодаря которому он может служить Царю не для получения вознаграждения.

И отсюда поймем то, что мы спросили: что означает, что на материальных костях отпечатаны заслуги и прегрешения. Ведь кости 'ацамо́т' – имеется в виду суть 'э́цем' предмета, где имеется в виду Тора и заповеди, которые он исполняет. И это называется, что это дано нам для практического исполнения. И к этому нечего прибавить, как сказано: «Не прибавь и не убавь»¹⁸.

И на этих действиях отпечатаны прегрешения и заслуги. То есть если он хочет идти путем истины и проверяет свои действия, [совершаются] ли они с намерением ради отдачи или нет, и он – человек, любящий истину, и ему не интересно, что делает другой, а он желает знать, занимается ли он Торой и заповедями лишма или же всё [делается] для собственной выгоды, – тогда он видит, что он погружен в эгоистическую любовь и не способен выйти оттуда собственными силами.

Получается, что он кричит к Творцу, чтобы Он помог ему выйти из эгоистической любви и удостоиться любви к ближнему и любви к Творцу. А «Творец близок ко всем, кто призывает Его истинно»¹⁹. Поэтому он удостаивается слияния с Творцом. Получается тогда, что заслуги отпечатаны на костях его, ибо Тора и заповеди, которые он исполнил, называются свойством белого, так как в отношении действия всё – белое, то есть положительное, ибо к ним нечего добавить. И только после того как он проверил, он увидел, что намерение его не в порядке, и увидел, что над ними пребывает тьма, так как он в разделении, из-за того что у него нет слияния, называемого подобием по форме, когда он делает всё с намерением ради отдачи, а он находится под властью эгоистической любви.

Получается, что он находится в состоянии тьмы, пребывающем над белым, то есть белыми костями, как сказано выше в словах книги Зоар. Иными словами, над Торой и заповедями он видит, что пребывает состояние тьмы, что является отделением от света. Ибо свет есть свойство отдачи, а он делает всё ради получения. Ведь он не может сделать ничего кроме того, что касается любви к себе.

Получается, что кости его, то есть Тора и заповеди в плане действия, – белые, что означает, что в действии нет никакого недостатка, чтобы ему было, что добавить. Только благодаря проверке, которую он устраивает этому белому, он видит, что там пребывает тьма. И если он обращает на это сердце, чтобы исправить это, так как он чувствует боль и страдания от того, что пребывает во тьме, и молится Творцу, чтобы Он помог ему и вывел бы его из любви к себе, – благодаря этому он потом удостаивается слияния с Творцом.

И это называется, что «у праведника – заслуги его отпечатаны на костях его», то есть та проверка, которую он произвел на свои белые кости, позволила ему удостоиться воскрешения из мертвых, ведь «грешники при жизни своей называются мертвыми»²⁰, так как они отделены от Источника жизни. Поэтому, когда они удостаиваются слияния с Творцом, это называется, что они удостоились свойства воскрешения из мертвых.

Тогда как «у грешника грехи его отпечатаны на костях его», ведь грешником называется тот, кто всё еще погружен в эгоистическую любовь, ибо праведником называется добро, а добром называется отдача, как сказано: «Излилось из моего сердца дело доброе, возглашу я свое деяние Царю»²¹. Что означает: что такое «дело доброе»? То, что он может сказать «деяние Царю», то есть чтобы все дела его [были направлены] на Царя, а не на собственную выгоду.

Поэтому «щедрый (букв. «имеющий добрый глаз») будет благословлен»²². Поэтому у тех людей, которые обладают Торой и заповедями в отношении действия, это является «костью»²³, ибо Тора и заповеди были даны Творцом, чтобы исполнять их. И это называется «белым», поскольку у этих действий нет никакого недостатка, как сказано: «Не прибавь и не убавь»¹⁸. Поэтому это его «белые кости», как сказано выше.

И прегрешения его отпечатаны на костях его, которые белы, ведь он не совершал проверки своих действий, направлены ли они ради отдачи или нет, и полагался на всё общество, как они исполняют Тору и заповеди. И они говорят, что исполнять [их] ради небес есть работа, относящаяся к избранным, и не каждый человек должен идти этим путем, заботясь о том, чтобы исполнять свою работу с намерением ради отдачи.

И это называется «мнение хозяев». Тогда как «мнение Торы» – иное. Как известно, «мнение Торы противоположно мнению хозяев»²⁴. Ибо мнение хозяев заключается в том, что у человека, когда он занимается Торой и заповедями, собственность растет и расширяется, то есть что он становится бо́льшим хозяином, то есть всё, что он делает, входит в любовь к себе.

В то же время, как сказали наши мудрецы о стихе: «Вот Тора, человек да умрет в шатре»²⁵. «Тора осуществляется только в том, кто умерщвляет себя ради нее»²⁶, что означает: «умерщвляет свое эго», то есть он умерщвляет любовь к себе. В таком случае у него нет никакой собственности, ибо нет хозяина, к которому мы могли бы отнести собственность, ведь всё его устремление лишь отдавать, а не получать. Выходит, что он отменяет свое эго.

Получается, что «у грешника грехи его отпечатаны на костях его». То есть в том, что он не пошел путем Торы, ибо Тора называется «черное на фоне белого», как сказано в книге Зоар, которая говорит, что поэтому заслуги отпечатаны на костях его, так как кости – белые, а черное письмо заметно лишь на фоне белого. Подобно Торе, то есть если есть белое, то есть он исполняет Тору и заповеди, можно говорить, что он либо подобен Торе, и у него есть черное на фоне белого, – тогда он старается прийти к слиянию, – либо он остается с белыми костями и не пишет на них ничего. Поэтому он называется «грешником, грехи которого отпечатаны на костях его». В то же время те, у кого нет белого, – то есть у них нет Торы и заповедей в плане действия, – не относятся к состоянию грешника, а они относятся к состоянию животного, то есть они просто живые твари.

Дварим, 19:15. Да не выступает один свидетель против человека, подозреваемого в какой-либо провинности и в каком-либо проступке, в любом грехе, который он совершит; по словам двух свидетелей или по словам трех свидетелей будет решено дело.↩
См. трактат Таанит, 11:1.↩
Йешая, 38:2.↩
Трактат Брахот, 10:2.↩
Зоар, Шофтим, п. 11.↩
Псалмы, 35:10.↩
Зоар, Шофтим, п. 12.↩
Зоар, Шофтим, п. 13.↩
Трактат Евамот, 31:2.↩
Дварим, 11:13.↩
Трактат Таанит, 2:1.↩
Из молитвы «Восемнадцать благословений».↩
Дварим, 13:1.↩
Рамбам, Мишне Тора, Законы возвращения, гл. 10, закон 5.↩
Зоар, Предисловие, п. 138.↩
Трактат Шабат, 104:1.↩
Трактат Санедрин, 65:2.↩
Дварим, 13:1.↩
Псалмы, 145:18.↩
Трактат Брахот, 18:2.↩
Псалмы, 45:2.↩
Притчи, 22:9.↩
Также «сутью».↩
Хошен Мишпат, 13:3.↩
Бемидбар, 19:14.↩
Трактат Брахот, 63:2.↩