Известно, что человек не способен работать без вознаграждения. То есть если бы ему не давали вознаграждения, он не сделал бы ни одного движения. И это следует из корня творений, которому, страшно подумать, не свойственно движение. Как сказано в ТЭС: «Мы любим покой и очень сильно ненавидим движение – вплоть до того, что мы не производим ни одного движения, иначе как для достижения покоя. И это вызвано тем, что нашему корню свойственно не движение, а покой. Ведь движения в нем нет совершенно. Поэтому оно противно нашей природе и ненавистно нам»¹. Конец цитаты.

И согласно этому следует знать, что является нашим вознаграждением, ради которого нам стоит работать. Чтобы выяснить это, надо немного исследовать то, что нам известно, что есть цель творения и исправление творения.

Цель творения [установлена] со стороны Творца, то есть мы говорим, что то, что Творец создал творение, произошло из-за Его желания насладить Свои создания. И на это возникает известный вопрос: почему творения не получают блага и наслаждения? Ибо кто же может пойти против Творца и сказать, что он не желает блага и наслаждения, если Он вложил в творения природу, чтобы каждый желал получить.

Ведь мы учим, что лишь желание получать называется «творением», ибо смысл творения – это нечто новое, называемое «сущее из ничего». Таким образом, Он создал эту природу в творениях. В таком случае понятно, что все хотят получать, а Он хочет давать. И кто же препятствует этому?

И на это дается объяснение, которое приводится в словах Ари (в начале книги «Древо жизни»): «Чтобы вывести на свет совершенство Своих действий, и вот тогда [Эйн Соф] сократил себя»². И [Бааль Сулам] выясняет там в Ор Пними, что это означает, что поскольку есть разница между дающим и получающим, и это приводит к различию по форме, то есть дискомфорту у получающих, – чтобы исправить это, произошло исправление, так, что высшее благо светит только в месте, где есть намерение ради отдачи, как известно, так как это называется подобием по форме. И это называется слиянием с Творцом.

И тогда, когда он получает благо и наслаждение, он не чувствует дискомфорта. И тогда высшее благо может прийти к получающему, потому что получающий не будет тогда ощущать никакого недостатка при получении блага, как сказано выше. То есть он не будет ощущать недостаток от того, что он является получающим, так как намерение его определяется тем, что он хочет доставить наслаждение Творцу, а не тем, что он сам хочет получить наслаждение.

Получается согласно этому, что если мы произведем самоотчет, что мы должны делать, чтобы получить благо и наслаждение, – это только обрести келим, являющиеся второй природой, которые называются «отдающие келим». И это называется исправлением творения. Поэтому, какое вознаграждение мы должны требовать от Творца, чтобы Он дал нам за наши усилия в Торе и заповедях? Это – чтобы Он дал нам отдающие келим.

И, как написано во введении в книгу «Паним масбирот», корень и вознаграждение суть экран и отраженный свет. Поэтому не наслаждение и высшее благо требуем мы в качестве вознаграждения за работу, а отдающие келим. Ибо только этого нам не хватает, [чтобы] получать благо и наслаждение. А до того как мы обретаем отдающие келим, человек терпит страдания в своей жизни, так как у него нет келим, способных получить благо и наслаждение.

А в порядке нашей работы мы видим, что мы должны различать в наших действиях три вида, которые называются: (1) запретные вещи, (2) разрешенные вещи, (3) действия по исполнению заповедей.

И вот, в запретных вещах нет речи о намерениях ради небес, – что я могу совершить запретное действие хотя бы и в лишма. Также нельзя говорить о том, чтобы «совершать их». И это называется в словах наших мудрецов: «Заповедь, исполняемая путем нарушения»³.

И только о разрешенных действиях можно говорить, что следует строить намерение ради небес. Или он не может построить намерение, и тогда у него нет заповеди. Но когда он может построить намерение ради отдачи, это действие называется «заповедь».

В действиях по исполнению заповеди, например, вкушение мацы, трапеза в сукке и т.п. даже если он не направляет их ради отдачи, это тоже называется «заповедь», потому даже и в «ло лишма» – это заповедь. А когда он, на самом деле, направляет ее ради отдачи, эта заповедь приводит к тому, что он удостаивается света, заключенного в ней.

А когда он не может больше держать намерение, а совершает заповедь в «ло лишма», сказали наши мудрецы: «Обязан человек всегда заниматься Торой даже в «ло лишма», ибо из «ло лишма» придет в «лишма»»⁴. Получается, что даже если он не строит намерение, он всё равно исполняет заповедь Творца. Тогда как в разрешенных вещах, когда он делает их, это называется «необязательное действие», и это не может войти в счет заповедей.

Но в запрещенных вещах, если он, страшно подумать, делает их, на его счет записывается прегрешение. Получается, что тогда он отступает от пути Торы, ибо он становится дальше от Творца. А когда он совершает действия по исполнению заповедей в «ло лишма», он также становится ближе к Творцу. Однако это медленный путь, то есть благодаря этому он приближается к Творцу долгим путем, пока у него не появится возможность слиться с Творцом.

Тогда как, когда он совершает действия по исполнению заповедей в лишма, благодаря этому он сливается с Творцом всякий раз всё больше и больше, пока не удостаивается вкусов Торы и вкусов заповедей.

И тут тоже следует различать, наслаждается ли он от заповеди или нет. То есть когда он есть мацу размером с маслину⁵ – и невозможно исполнить эту заповедь, если он не получает наслаждение. Ведь тот, кто есть мацу размером с маслину, не наслаждаясь, не исполнил долг⁶, ибо нужно наслаждаться, а иначе нельзя благословлять.

Также и наслаждение субботой является заповедью. А если он не наслаждается от вкушения субботней трапезы, он тоже не исполнил долга. Поэтому есть закон, определяющий, что в канун субботы после послеобеденной молитвы (минхи) человек не должен есть, пока не стемнеет, чтобы он получал наслаждение от трапезы, как сказали мудрецы: «Ведь мы учили: человек не должен есть в канун суббот и праздники, начиная с минхи и далее, чтобы он вступил в субботу, обладая аппетитом. Слова рабби Иеуды»⁷.

И, тем не менее, даже если он не может построить намерение ради отдачи, он все же исполнят заповедь вкушения мацы и т.п. Так же и в разрешенных вещах – даже если он не может построить намерение ради отдачи, в любом случае, это называется, что он не погружается в бо́льшую материальность, когда ест то, что разрешено, если это вещи необходимые, то есть без них человек не может существовать. И эти вещи разрешается получать в любом случае. То есть даже если он не может построить намерение ради отдачи.

Иначе с разрешенными вещами, не являющимся необходимыми. Когда человек пользуется ими, он становится более погруженным в материальное, хотя он и не совершает никакого прегрешения, когда ест их. И, с одной стороны, можно сказать, что необходимые вещи находятся на один уровень ниже заповеданных вещей, когда их совершают в «ло лишма».

И отсюда следует, что нужно различать снизу вверх [следующее].

Запретные вещи.
Разрешенные вещи, которые он не может направить ради отдачи.
Разрешенные вещи, которые, тем не менее, являются необходимыми.
Вещи, относящиеся к заповеди, которые он не может направить ради отдачи.
Необязательные вещи, которые он направляет ради отдачи. (Однако заповедь без намерения и необязательные вещи ради отдачи нуждаются в выяснении, какие из них важнее, потому что в этом можно ошибиться. Поэтому я не хочу выяснять это).
Вещи, относящиеся к заповеди, которые он направляет ради отдачи.

Отсюда следует, что главное вознаграждение – это только обретение отдающих келим. А когда мы обретаем эти келим, у него уже есть всё.

Бааль Сулам, ТЭС, ч. 1, Внутреннее созерцание, п. 19.↩
Ари, «Древо жизни», врата 1, ветвь 2.↩
Талмудическое понятие, означаемое исполнение заповеди, ставшее возможным благодаря предшествующему прегрешению.↩
Рамбам, Мишне Тора, Законы возвращения, гл. 10, закон 5.↩
Во время пасхальной трапезы существует заповедь вкушения мацы, минимальный размер, который должен быть «с маслину».↩
То есть не выполнил исполнительную заповедь.↩
Трактат Псахим, 99:2.↩