Йегуда Лейб Алеви Ашлаг (Бааль Сулам)
Письмо 61
Уникальное письмо, посланное Бааль Суламом его родственнику в 1928 г.
3 января, 1928 г. Из города Гиват Шауля, пригорода Иерусалима
Письмо Ваше от 16 декабря я получил благополучно, и вот Вы задали мне много вопросов, а, главным образом, – то, что Вы желаете знать, на чем построил я основы науки каббала, [для этого] нужно сидеть над каплей чернил семь чистых [дней]. Конец цитаты. Сам по себе я не нахожу себя обязанным сочувствовать Вам в этом горе, тем не менее, по причинам, которые я скрою, я собираюсь по мере возможностей ответить. И я расскажу Вам о ключевых [событиях], произошедших со мной от начала занятий до конца, благодаря которым я удостоился этой науки в милосердии Его.
В двенадцатый день месяца мархешван, в пятницу утром, ко мне подошел один человек. Открылось мне, что он великий мудрец, чудо чудное в науке каббала и во всякого рода науках, и сразу же, когда он начал говорить, я почувствовал по нему и ощутил вкус того, что в нем заключена божественная мудрость. И все слова свои [произносит он] с большим преувеличением и самовосхвалением. Вместе с тем я очень поверил [ему] – всем существом моим и чувством моим. И он пообещал мне целиком раскрыть мне науку истины, и я занимался с ним около трех месяцев каждую ночь после полуночи у него дома. И бо́льшая часть занятий была посвящена путям святости и очищения, однако каждый раз я уговаривал его раскрыть мне какую-нибудь тайну из науки каббала, и он начинал рассказывать начала вещей, но никогда не завершал их. И из-за этого я, естественным образом, испытывал глубокую тоску. Пока однажды, после больших уговоров, он не завершил [раскрытие] мне одной тайны, и радости моей не было предела. И с этого момента я сам начал понемногу обретать [собственную] сущность, и в той мере, в которой росла моя сущность, в той же мере отдалялся от меня мой святой учитель, но этого я тоже не чувствовал. И это продолжалось около трех месяцев, пока в последние дни я вообще не заставал его дома. Я искал его, но не находил. Тогда я почувствовал, что он действительно отдалился от меня, и очень огорчился, и начал я «вставать на верный путь».
А девятого числа месяца нисана утром я нашел его и долго умиротворял его по этому поводу, и тогда он снова примирился [со мной], совершенно как и раньше, и раскрыл мне большую и всеобъемлющую тайну по поводу «миквы, которую измерили и обнаружили, недостаток [необходимого количества]», и радость моя, конечно, превзошла все ожидания. Однако я видел по нему, что он, как будто, слабеет, и я больше не выходил из дома его, а назавтра, десятого нисана 5679 г. он скончался, да защитят нас его заслуги. И величину моего горя невозможно передать пером, ведь сердце мое было полно надежды удостоиться мудрости и знания подобно «одному из стоящих». И вот остался я тогда гол и нищ, и даже то, что я получил от него, забылось на время из-за великого горя. И, начиная с этого времени, «подняты были очи мои к небу» в безграничной тоске и стремлении, я не давал себе успокоения ни на один миг за весь день, пока не нашел я милости в глазах Создателя моего и Оплота, и заслуги моего святого учителя и учение его помогли мне, и сердце мое раскрылось в высшей мудрости, всё разрастаясь, как бьющий [из-под земли] источник. И еще, по милости Творца, вспомнил я все тайны, которые получил я от моего учителя. Благословен Творец, который оживил меня и даровал мне существование. А как может такой нищий, как я, благодарить Его? Ведь с самого начала знаю я нищету свою – что нет у меня ума и разумения, даже чтобы благодарить и восхвалять Его огромные блага. Ибо «кто скажет Ему, что делать и как действовать»? А мой упомянутый святой учитель зарабатывал крупной торговлей и был известен всему городу как честный торговец, однако о науке каббала никто не знал о нем ничего вплоть до сего дня, и он не давал мне позволения раскрывать свое имя.
Зять Вашей сестры
Йегуда Лейб