Йегуда Лейб Алеви Ашлаг (Бааль Сулам)
Письмо 5
1921 г.
Дорогому душевному другу … пусть свеча его светит вечно
…А что намекал ты мне в последнем письме, что скрыл я лик свой от тебя, что я держу тебя за врага, ты хочешь сказать – как тот, кто слышит оскорбления, но молчит. И я не разделяю бремя ближнего, и совершенно не волнуют меня страдания ближнего, я на самом деле признаю, что ты был прав в том, что я совершенно не чувствую тех страданий, которые ты ощущаешь, и наоборот, я доволен и рад этим неисправленностям – раскрытым и раскрывающимся.
Однако я досадую и сожалею о неисправленностях, которые еще не раскрылись и должны будут раскрыться в будущем, ведь скрытая неисправленность лишена надежды, и ее раскрытие – это великое спасение свыше. Ибо есть правило, что нельзя дать того, чего у тебя нет, и если это раскрылось сейчас, нет никакого сомнения, что оно было изначально, только было скрыто. Поэтому я радуюсь, когда они выходят из своих нор, ведь, если ты обратишь на них свой взор, они превратятся в груду костей, и в этом я не сомневаюсь ни секунды, ведь знаю я, что больше тех, кто с нами, чем тех, кто с ними, и довольно понимающему.
Однако расслабленность рук замедляет время, и эти подлые муравьи скрыты, и даже место их неизвестно. И об этом говорит мудрец: «Глупец сидит, сложа руки, и снедает себя». Ибо опустил Моше руки, но когда поднимет Моше свои руки веры, сразу раскрывается всё, что должно раскрыться, и тогда: «одолевал Исраэль», «при всей крепкой руке и при всем страхе великом…».
И это называется: «Всё, что найдет рука твоя в силах делать, делай», и когда наполнится мера их, исполнятся [слова] Писания: «Свергнуты будут грешники», – а при исчезновении грешников в мир приходит свет и радость, и тогда: «И нет их».
И я помню, что подобное этому было у меня с тобой в первый день Рош аШана 5681 года (1921 г.), когда мы вернулись из дома А.М., ... ты поведал мне об очень печальных расчетах, которые ты обнаружил в своем молитвеннике утром во время молитвы. И преисполнился я пред тобой великой радостью, и ты спросил меня: «Веселие это – что проку в нем?». И я сказал тебе так же, как сказано выше, что при раскрытии «погребенных грешников», хоть они и не подчинены полностью, в любом случае, само их раскрытие считается великим спасением, и к этому привела святость этого дня.
А что написал ты мне, что не сможешь «дать право первородства сыну любимой [жены], обойдя первородного сына нелюбимой», я неоднократно говорил с тобой об этом напрямую, что место веры называется «яма», а ее наполнение – «колодец» живой воды. И именно «живой», – то есть не как с обычной водой, когда даже если немного воды не хватает, колодец все же остается на своем месте, [в отличие от этого,] этот колодец обладает свойством живых существ, и мало этого: все его части – это органы души, зависящей от них, и если в них есть хоть какой-то прокол, весь животный уровень сразу умирает, и нет его. Как сказано: «Меня, источник живой воды, оставили они и вырубили себе колодцы, колодцы негодные, которые не держат воды».
Даже если в воде изъяна нет, но существует некий изъян в яме, он целиком негоден, и совершенно ясно, «что он не будет держать воды». И на это указывает пророк от имени Творца, и это истинная каббала для всякого мудрого и понимающего по собственному разумению (даату). А если ты не понимаешь, выйди и проверь, и тогда и ты тоже будешь мудрым и понимающим по собственному разумению.
А что написал ты мне на полях своего письма, что ты хотел бы, чтобы я дал тебе услышать мой приятный голос, тем более что для меня не составляет никакого труда порадовать всякого огорченного душой в его страданиях, ибо сердце, полное любви, подслащает их в корне их, [будучи] корнем всей приятности.
Отвечу тебе вкратце, ибо «всему – время, и срок – всякой вещи», и ты сам ясно видел, что в моем первом письме я написал тебе и изложил тебе очень милую для своего момента вещь, радующую сердце Творца и людей в истинном смысле слов: «насытятся и насладятся от блага Твоего», – посмотри там внимательно, ибо истина это, и в конце она будет приятна нёбу каждого, кто стремится к слову истины.
Ты видишь, как я могу постараться и порадовать тебя истиной в данный момент; а радовать тебя ложью, не дай Бог, уподобляясь лжепророкам во времена разрушения Храма, упаси меня Бог от греха. Ведь лжи совершенно не существует в моих пределах, и ты уже давно знаешь, что я говорю по поводу обычая тех, кто приближает своих учеников к истине узами фальши и нитями лжи или излишествами, божествами которых я никогда не осквернялся, и не ими наделил [нас] Яаков, и поэтому все слова мои сказаны в истине, а в том месте, где истину раскрыть нельзя, я молчу совсем.
И даже и не думай, что если бы я был рядом с тобой, я говорил бы больше, чем на письме, ведь если бы я знал, что это так, я не уезжал бы от тебя с самого начала. И то, что я сказал тебе, есть абсолютная истина: «Что по твоей подготовке ты не нуждаешься во мне», – и такова правда, и не подозревай меня в том, что, не дай Бог, для собственного удовольствия я выдумал вещи невероятные для нас. А когда Творец поможет удостоиться Гмар Тикуна, «ты будешь нуждаться во мне очень сильно», и Творец дарует, чтобы мы удостоились этого в течение 12-ти месяцев. Ведь «еще велик день», а ты не так скор, как я. Как бы то ни было, я надеюсь, что в течение 12-ти месяцев, начиная с этого дня, ты закончишь работу, и тогда ты увидишь во всем напряжении своих сил, что мы будем вместе в течение нескольких лет, ведь главная глубина в работе начинается при ее завершении.
Всё это я написал тебе подробно из-за смутных намеков, которые я почувствовал между строк твоего письма, на то, что ты забыл чистую истину, всегда [пребывающую] в моих устах и в моем сердце. И я обещаю тебе, что в большей степени, чем ты до сих пор убедился в истинности моих слов, ты убедишься воочию, что абсолютно все мои слова живы и существуют вечно и не изменятся ни на волос, и так же во всех вещах, которые я пишу тебе, есть истинный смысл, и они не будут изменены, но нуждаются во внимании, «ибо нынешнее время – время сокращать».
И поверь мне, что вещи, раскрытые в этом моем письме, я не мог написать тебе до сего дня по причине, которую я не могу назвать, ибо взор мой устремлен на цель, чтобы вышло все, как можно лучше, и это окружает меня оградой высшей охраны в каждом слове, и довольно понимающему. И я знаю, что с течением времени тебе станут ясны все мои слова и мое поведение по отношению к тебе, как сказано: «Счастлив тот, чьи келим вошли в скверне, а вышли в чистоте», – ибо это путь Торы.
Я уже устал требовать, чтобы ты чаще писал мне и обещать тебе, что за это я буду чаще писать тебе. Каждый день я жду хоть какой-нибудь весточки от тебя, о твоей жизни – духовной или материальной, но нет ни слуха, ни духа.
И что ответишь ты мне в оправдание? Нет здесь ни побеждающего ответа, ни проигрывающего ответа, а лишь ответ сухими словами, говоря фигурально – как будто ты завален заботами и т.п. Но ты, безусловно, и сам не понял бы себя.
…Но вместе с тем мне ясно, что времена изменятся к лучшему, и тогда ты вырастешь по мере их улучшения и по мере их раскрывшейся любви. И мы еще вместе утолим жажду непрерывной любовью, подобно непрекращающемуся роднику, как в насыщении, так и в наслаждении, ведь приятность Творца для совершенного получателя не чувствует никакого насыщения, ведь потому Творец и называется «Всесильным», что тому, кто исполняет его желание, старый свет и новый свет являются в одном единстве, и это достигается соблюдением суббот и седьмого года. На «век йовеля», как сказано: «И положили его до утра, … и он не протух, и червей не было в нем». Как сказано: «Насытятся и насладятся от блага Твоего». Ведь в материальной еде живот наполнится в материальной мере, и кроме того [это] дурманит разум из-за переваривания в утробе, и он, устав и утомившись, впадает в дремоту.
И это смысл того, что Пинхас воткнул копье в утробу ее, когда были они слиты воедино. «И встал Пинхас, и совершил суд, и прекратился мор». И поэтому он удостоился елея помазания, хотя и не принадлежал сынам Аарона, ведь сам Моше сказал ему: «Вот Я даю ему Мой завет мира». Сначала «вав» в слове шалом (мир) был разорванным, но благодаря свету Торы он удлинился, и «завет Мой был с ним, жизнь и мир» вместе, и «в свете лика царя – жизнь».
Йегуда Лейб