431. Обувь для ноги его

«А тот башмак переносит… И поэтому всё, что умерший дает человеку во сне, это хорошо. Но если он взял [какую-либо] утварь из дома, это плохо, – например, если он взял его башмак, – поскольку это указывает на то, что он перенес его ногу»¹.

И следует объяснить, что под умершим имеется в виду желание получать. Все силы, которые он дает для работы, то есть для святости, связаны с тем, что желание получать дает силы отдавать. Тогда как если желание получать берет – это «плохо». Ибо есть только две власти – власть отдачи или власть получения. Получение называется смертью, а отдача называется жизнью, поскольку благодаря ей можно соединиться с источником жизни.

Поэтому, если умерший забирает – то есть берет силы из-под власти отдачи и передает под власть Ситры Ахры, и как он уточняет именно «башмак», потому что башмак 'нааль' происходит от слова «замок» 'мануль' – то есть место, которое должно быть заперто от внешнего разума. А следует, наоборот, быть в состоянии веры выше знания. И умерший берет этот башмак [замок] и хочет, чтобы он был открыт, чтобы разум мог войти туда и провести свои исследования.

И поэтому обувь надевается именно на ноги, ведь слово «ноги» 'раглаим' происходит от слова «разведчики» 'мераглим'. А в этом месте, то есть в управлении Творца, следует идти в состоянии веры выше знания, то есть нужно надеть обувь на ногу его, чтобы было нельзя войти посредством разума.

А если желание получать, называемое умершим, забирает это, получается, что человек входит под власть Ситры Ахры. И потому «странного для тебя не требуй»², и только так можно соединиться с источником жизни.

«И это смысл того, что умерший забирает его, но когда живой снимает свою сандалию и отдает другому, чтобы подтвердить покупку, он поступает согласно высшему решению»³. Смысл этого, что если человек снимает свой башмак и хочет знать и понимать своим разумом, не потому что он желает идти путями внешнего разума, а для того чтобы увидеть высшее управление – насколько они скрыто от него и полно противоречий для внешнего разума – он делает это, чтобы упрочить исполнение, то есть чтобы его вера была устойчивой. И тогда он может сделать всё по высшему решению, то есть чтобы он смог исполнять Тору и заповеди в плане «закона», означающего «решение Я вынес, и нельзя в нем сомневаться»⁴, пытаясь понять его разумом. А следует принять всё в плане веры выше знания, то есть чтобы он понял, что вера противоречит знанию.

А если у него нет знания, которое бы понимало это иначе, это не называется против знания, а называется тоже «внутри знания». Тогда как, когда он снимает башмак, и шпионит 'мерагель', чтобы увидеть, что может сказать разум об этих местах, то есть в местах, где разум заставляет думать иначе, чем говорит вера, – тогда получается, что вера идет вразрез со знанием.

И только это называется простой верой, и только простая вера заставляет его быть работником Творца – но не разум. Получается, что то, что он снял башмак, это было только, чтобы упрочить поддержку веры, и чтобы быть уверенным, что вся его работа – только потому, что он «поступает согласно высшему решению», называемому «законом», и это дарует ему вечную жизнь.

Зоар, Хукат, п. 8. А тот башмак переносит его в другое место, ведь берущий башмак уводит отдающего его из этого мира, перенося его в мир иной. И поэтому всё, что умерший дает человеку во сне, это хорошо. Но если он взял [какую-либо] утварь из дома, это плохо, – например, если он взял его башмак, – поскольку это указывает на то, что он перенес его ногу, то есть опору человека, из этого мира, и забрал его в мир иной, в то место, где пребывает тот умерший. Ведь обувь указывает на ногу человека, то есть на его опору, как написано: «Как прекрасны в сандалиях ноги твои, дева благородная!»↩
Трактат Хагига, 13:1.↩
Зоар, Хукат, п. 9.↩
См. Бемидбар, 19:2, комментарий Раши.↩